Машина Формулы 1 является результатом слаженного труда огромной команды, включающей в себя инженеров, дизайнеров, специалистов по аэродинамике и в других областях, но на верхушке этой пирамиды находится лишь один человек, определяющий основное направление развития. Именно его решения становятся причиной взлета или падения целой команды.
И это технический директор.
Кто такой технический директор?
Формула 1 — невероятно быстро развивающаяся дисциплина автоспорта, где взаимозависимость скорости и технологий постоянно подталкивает к прогрессирующему развитию и того и другого. Более того, применение новейших технологий сказывается не только на прогрессе автомобиля, но и на прогрессе коллектива, который этот автомобиль строит. И ничто так не отражает это состояние, как постоянно меняющаяся роль технического директора.
Сама по себе должность технического директора — это примета нового времени. В давно прошедшей эпохе, когда команда Формулы 1 представляла собой горстку людей, технический департамент состоял из шеф-дизайнера (так называлась должность специалиста, который создавал машину) и нескольких его ассистентов. Но затем вместе с численным ростом команд, когда процесс создания машины стал развиваться в направлении высокой инженерии, на смену шеф-дизайнеру пришел технический директор. И сегодня команды Формулы 1 состоят из десятка департаментов, чья деятельность должна быть идеально скоординирована, чтобы получилась гармоничная и конкурентная машина.
Наиболее успешные инженеры в свое время добились небывалой для своей профессии славы, а их имена полностью ассоциировались с их невероятными машинами. Но в наши дни такое уже невозможно — все изменилось, роли перераспределились, а команда Формулы 1 стала очень сложным механизмом, и недостаточно быть инженером-самородком, чтобы построить победный автомобиль.
Мастера на все руки
Джеймс Эллисон, технический директор команды Mercedes, только смеется, когда его просят определить круг обязанностей, которые выполняет он и его сотрудники.
— Про нас чего только не рассказывают, — отвечает он. — Кто-то считает, что мы бездельники, кто-то называет нас трудоголиками, кто-то считает, что мы на самом деле ничего не умеем, и только сваливаем на других всю вину, когда что-то идет не так. Но если говорить серьезно, то определить, чем мы на самом деле занимаемся, очень сложно. В Формуле 1 есть десять разных команд, в каждой из них технический директор представляет из себя яркую индивидуальность, но при этом у каждого свои обязанности, свой стиль и методы работы.
— Если говорить в общем, то технический директор отвечает за то, чтобы построить автомобиль, соответствующий требованиям регламента, нормам безопасности и при этом быстрый и надежный, — добавляет Эллисон. — Технический директор должен использовать все ресурсы команды, чтобы сделать победу в чемпионате максимально возможной. Или, если речь идет о небольшой команде, набрать максимальное количество очков с имеющимися ресурсами и возможностями. При этом надо понимать, что один человек не может отвечать за весь этот массив, кроме как в общем смысле, ибо фронт работ огромен и очень разнообразен.
— Так что основная задача, о которой я говорил, в каждой команде делится между разными людьми и реализуется по-своему. Свою роль, например, я понимаю как координацию процессов между всеми департаментами и поиск нужных решений, которые, как правило, никогда не лежат на поверхности. Иногда такое решение, а также ответственность за его выполнение, мне приходится принимать лично — просто потому, что кто-то должен его принять. Если описать мою работу коротко, то это менеджмент сразу в нескольких областях или совмещение работы сразу нескольких менеджеров, что требует не только постановки задач, но и поиск ресурсов и организации процесса, чтобы эти задачи решить.
— Я понимаю, что такое описание звучит как худшая в мире работа, но на самом деле это самая яркая, захватывающая и интересная работа, которая только может быть! — продолжает Джеймс Эллисон. — Команда Ф1 это команда в самом правильном смысле слова. Именно командная часть работы приносит самое невероятное удовольствие. Это привилегия технического директора — находиться в самом сердце команды и видеть, как все детали благополучно складываются одна к другой. С другой стороны — это необходимость кардинальных мер в том случае, если что-то пошло не так. Это удивительная, требовательная и очень увлекательная работа.
Тогда и сейчас
Эллисон начинал свою карьеру в Формуле 1 в 1991 году в департаменте аэродинамики команды Benetton и прошел длинный путь через всю Формулу 1 с остановками в Larousse, снова Benetton, затем Ferrari, затем — более высокие должности в Renault и снова в Ferrari, и уже только потом он оказался в Mercedes. Его первые годы в этом бизнесе совпали с тем периодом, когда техническим директорам Ф1 буквально поклонялись как рок-звездам — но сейчас все сильно изменилось.
— Сейчас это совсем другая история, — говорит Эллисон. — Когда команды были меньше, то и управление ими требовалось гораздо более авторитарное, и у руля должен был стоять человек с сильной харизмой и ярко выраженными личностными качествами. В то время команды существовали под руководством одного человека, и каждая деталь автомобиля выражала его личное мнение.
Плохие и хорошие команды в те времена различались только тем, умел ли руководитель принимать правильные решения. Если да — команда становилось успешной, если нет — то разваливалась и уходила из Ф1. Но сейчас эта модель уже более нежизнеспособна. Как только команда вырастает до определенного размера, один руководитель уже оказывается неспособен охватить весь фронт работ просто физически. И в тот момент, когда он не успевает принять определенное решение, вся работа команды оказывается парализована.
Организацию рабочего процесса в таком огромном коллективе часто сравнивают с дирижированием оркестром либо с выступлением циркового артиста, который вращает тарелочки.
— Это отличная аналогия, — говорит Ян Моншо, недавно назначенный технический директор Alfa Romeo. — Первая наша задача — убедиться, что все тарелочки вращаются, или найти ту, что вращаться перестала. А потом каждую неделю, а иногда и каждый день, ты стараешься заставить их вращаться быстрее.
У Моншо — длительная карьера в автоспорте. До того как стать техническим директором в Alfa Romeo, он был руководителем департамента аэродинамики там же, до этого работал в Формуле 1 с Toyota и Ferrari, куда пришел из Audi Sport. Он рассказывает, что должность технического директора гораздо в большей степени связана с распределением ресурсов и работой с людьми, нежели с непосредственным техническим направлением.
— 20 лет назад технический директор работал с командой численностью примерно 40 человек, — говорит Моншо, — сейчас это в десять раз больше, и каждое направление деятельности разрастается все шире. И даже будучи главой подразделения аэродинамики, я не могу сказать, что был экспертом в каждом направлении деятельности этой программы.
Моншо утверждает, что технический директор не должен заниматься микроменеджментом, и для пояснения приводит ресторанную метафору:
— Это то же самое, как если бы шеф-повар открыл свой ресторан и сам стал там готовить. На самом же деле ему придется нанять других поваров и объяснить им свою философию кулинарии, чтобы они делали то, что он от них требует. В моем случае так же. Я задаю направление работы и объясняю смысл и задачи. Я не рассказываю, каким способом мои сотрудники должны решить задачу — многие из них гораздо умнее меня и могут найти более правильное решение. Так зачем же мне это делать за них? Это все вопрос доверия: людям надо доверять и просто оказывать ту поддержку, которая им необходима.
В этой модели технический директор становится финальным звеном цепочки и принимает те решения, которые кто-то должен принять. В современной Формуле 1 основная движущая сила — это информация, но решения все равно всегда базируются на опыте и инстинктах.
— Все так и есть, — добавляет Элиссон. — Нам повезло, что у нас в руках есть такие инструменты, как, например, диностенды, которые дают нам информацию о мощности — или аэродинамические тоннели, благодаря которым становится понятна аэродинамическая эффективность машины. Но все эти данные мы получаем с помощью того оборудования, которым располагаем на сегодняшний день. Но что оно не может сделать за тебя, так это выбрать одно из нескольких направлений для дальнейшего развития. Это может только человек.
— Конечно же, мы не беремся сразу за все направления, потому что это ослабит наши возможности. Главное, что нужно решить, над чем мы работаем сейчас и как распределяем свои ресурсы. Сколько крупных амбициозных проектов мы готовы взять в работу — по сравнению с мириадами крохотных и совершенно незаметных вещей, которые на самом деле двигают нас вперед?
Понимание задач технического директора варьируется от команды к команде. Где-то это один человек, который принимает окончательное решение, а где-то эти обязанности поделены между сразу несколькими топ-менеджерами.
Как делят обязанности в Renault
В 2019 году у Renault было два технических директора: Реми Таффин в Вири-Шатильоне, Франция, который отвечал за моторы, и Ник Честер в Энстоуне, Англия, занимавшийся шасси. Сейчас Честер покинул команду, а на смену ему пришли Пэт Фрай и Дирк де Бер, которые усилят технический департамент. В Энстоуне руководство фабрикой устроено не так, как в других коллективах. Честер отвечал полностью за автомобиль, но обязанности исполнительного директора Марцина Будковски были гораздо шире, чем в других командах, и во многом распространялись на те аспекты, за которые обычно отвечает технический директор.
— Я шутил, что Ник создает машину, а я организую весь процесс, — говорит Будковски. — Моя роль сводится к тому, чтобы создать мощную организацию. Это гораздо более менеджерские задачи, нежели технические: производство, подготовка, финальная стадия создания.
Вполне возможно, что шефу и стоит оставаться все основное время на кухне, но иногда все же стоит выходить в зал, чтобы посмотреть, что происходит там…
Будковски начинал свою карьеру в качестве специалиста по аэродинамике в Prost GP, затем перешел в Ferrari, потом в McLaren, а с 2014 года работал в FIA в качестве руководителя технического департамента. Теперь он вошел в команду Renault.
— Я сейчас отвечаю за все, что связано с производством машины, — говорит Будковски. — Все технические и операционные департаменты, человеческие ресурсы — это все моя зона ответственности. Сюда входит и подбор специалистов на ключевые роли, и изменения в оргструктуре, перегруппировка специалистов, даже изменение направлений деятельности отдельных департаментов. Это может быть связано с бюджетированием; я также вовлечен в принятие основных технических решений при разработке автомобиля — но здесь я все же стараюсь, чтобы этим занимались люди, непосредственно занимающиеся его созданием. Я довольно далек от этого в своей повседневной работе, но мне это очень интересно, так как я в этом специализировался.
Роль современного технического директора
Техническому директору совершенно необязательно быть фанатом Формулы 1 — более того, есть определенные преимущества в том, чтобы наблюдать за ней бесстрастно. Но желание участвовать в гонках и обязательно попробовать успех на вкус есть у всех, о ком мы говорим.
— Мы здесь потому, что мы любим гонки — иначе бы мы просто не справились со всем прессингом. Эта работа отнимает у нас все: время, силы, — говорит Будковски. И в то же время добавляет, что каждый раз приходится решать, поедешь ли ты на Гран-при или останешься на фабрике. — Если быть честным, то все эти поездки отнимают массу времени, а моя работа связана непосредственно с производством. Но ничего так не хочется, как опять оказаться на треке. На заводе ты не испытываешь этих ощущений, иногда вообще забываешь, что работаешь в автоспорте. Ежедневные задачи по управлению командой — это все очень интересно, но тебе хочется гонок.
— Ты испытываешь огромное разочарование, если машина не оправдывает ожиданий, но в то же время я всегда помню, как мне повезло, что я здесь работаю. Формула 1 была моей страстью с ранней юности, и работать в сфере, о которой ты мечтал, — большая удача.
— Сейчас наша команда требует максимальной отдачи в той области, которая лежит далеко в стороне от трека, — повторяет его мысль Моншо. — Нам нужно научиться наиболее эффективно решать проблемы и устранять их быстро и экономично. Поездки на Гран-при означают колоссальные потери во времени — и все равно я не готов остаться без них.
Возвращаясь к ресторанной аналогии, трек — это то место, откуда готовая еда отправляется на стол к клиентам ресторана. И хотя шеф должен находиться на кухне, иногда ему полезно выходить и к гостям.
Роль технического директора за последние десятилетия существенно поменялась. Если раньше это был гений-одиночка, то сейчас это, скорее, участник коллектива, который умеет распределять обязанности и работать с людьми.
Сейчас уже невозможно сказать, что автомобиль построил технический директор — как это было возможно раньше, когда творили Мауро Форгьери, Патрик Хэд или даже Эдриан Ньюи в свои ранние годы.
Обязанности технического директора во многом остались теми же, ответственность еще выше, но современному автоспорту нужен командный игрок, а не виртуоз-одиночка.
Текст: Мэтт Юсон, Formula1.com
